Форум » Курилка » Литературный вечер... [часть 2] » Ответить
Литературный вечер... [часть 2]
Vektor: Ребята ! А давайте сюда стихи выкладывать замечательных поэтов ! Такие стихи которые действительно тронули вас. Я начну с Зинаиды Миркиной. Ёё поэзией о Боге, о Вселенной и о Нас. читайте не спеша *** Не только Я , Мы все до одного Живые сгустки этой вязкой пыли Мы все когда то вышли из Него И своего родителя забыли. И вдруг, о Боже ! Эта широта ! И облака и взлеты дальних взгорий И горизонта ровная черта Меж небесами и затихшим морем. Перечеркнувший, вросший в душу лик Торжественный и молчаливо строгий Весь этот Мир передо мной лежит Немым напоминанием о Боге. *** Оно так зовёт, потому что родное Оно так зовёт, потому что со мною С душой моей вечною чувствует связь Ведь знает, что я из него родилась. Оно так зовёт, потому что когда то Великую тайну Господь в него спрятал Простую и вечную мысль бытия Оно - это Я. *** нА морЕ ни ветерка, ни пены Бирюза. Полнейшее затишье. Если скажешь на одном конце Вселенной На другом тебя немедленно услышат. И ни что меж нами встать не может В тайный час на розовом рассвете Если сердце скажет : Боже! Боже ! Бог тебе немедленно ответит. Загадай желание любое Только это детская отрада. Сам Господь сейчас перед тобою ! А тебе еще чего то надо. *** Мир начинается с нуля. Из ничего встает Земля. И звезд немое торжество Рождается из ничего. Из полной тьмы восходит свет. Из одного сплошного «нет», Как океанская вода Разлилось мировое «ДА!» О, тот чреватый миром Ноль, в котором утихает боль! Та точка, все весы стоят, Уравновешивая ад, Где Дух одолевает вес Всех год и всех семи небес. *** Как широко Господь раскрыл свои объятия Но очертания Божих крыл глаз не охватит Для зрения слишком ты велик ! Но в сердце сразу Изобразился Божий лик, не видный глазу Ужель никто и никогда понять не сможет ? Что здесь ни небо, ни вода, а образ Божий. * * * Я хочу туда. Туда - где не колышется вода И где ветвистая сосна, на берегу совсем одна. Она густа и широка, над нею только облака И только море перед ней и так все дни. Сто тысяч дней! Был берег одинок и глух и над водАми реял дух Была без края и конца , ширь - одиночество Творца. [more]Можно даже скачать ёё очень красивую аудиокнигу стихов "Морское Дыхание", перед сном просто восхитительно послушать. Трек 1 Трек 2[/more] прим. модератора: предыдущие части темы доступны по ссылкам: часть 1 http://fleur.borda.ru/?1-7-90-00000853-000-0-0-1329579685
D'Ark: как бессовестно в их девятнадцать лет, у них ничего, ничего совершенно нет: ни живота, ни шрамов от аппендицита и кесарева, ни понимания - слесарю-слесарево, ни боязни дышать взахлеб, ни страха не дорасти. господи, этих девочек не спасти, даже в твоей горсти. они с такой жадностью прокалывают живот, вонзают в него иголки, а там еще никто не живет, их еще не таскали волки, зубастые волки в этот ослепительный темный душный круговорот. господи, как бессовестно в девятнадцать лет, ни наплечных шрамов, ни тебе эполет, что им какая-то драма, опера там, балет, господи, да их же по сути то вовсе нет, что там любовь? она длится то полчаса, он ее гладит по расхристанным волосам, он ее манит - слышишь, пойдем, пойдем? и она идет, и их спины вписываются в окоем моего зрачка. господи, как бы сыграть то под дурачка, как бы сделать вид, что еще огого, еще, слышишь ты, ничего, и конечно же совершенно ничего не болит. как невероятно гладко естественно ложится свет на ее загар, как грохочет под ноги океан, заглушая чаек или гагар, как она растягивается на камнях во весь свой невероятный рост, и поглядывает на меня, и собирает небрежно в хвост совершенно роскошную каштановую копну говорит: он не оставит меня одну и под моей старательно закрашенной сединой проявляется четкая полоска меди. как мне сказать ей, прости родной, но - никуда не едем, а он... отошел, просто зашел к соседям... и не вернулся. этим мы отличаемся. верно? им - еще предстоит. я - была не первой. анализы, беременность, гепатит, прокуренные нервы... господи. девятнадцать! милые, глупые нерпы. как описать ей этот мой непокой видеть ее такой. Марта Яковлева.
April Rain: Вроде, пафосно и не ново, но понравилось.) Рассвет приходит к тем, кто видел тьму Во всём её убийственном величии... Кто плакал от людского безразличия, Но безразличным не был ни к кому! Рассвет приходит к тем, кто был в пути, Не зная ни усталости, ни лени. Кто, обессилев, падал на колени, Но поднимался. Продолжал идти! И, зажимая волю в кулаки, Вдруг находил ромашковое поле, И, задыхаясь от щемящей боли, Свои ладони прятал в лепестки! К тем, кто, похоронив свои мечты, И, помянув их, устремлялся дальше. Кто смог среди предательства и фальши, Не растерять душевной чистоты! Нечаянно в небесной синеве, Вдруг распахнутся солнечные двери. Рассвет приходит к тем, кто верил в свет. Абсурдно, до последнего. Но - верил!.. © Иван Андреев
April Rain: Смотрю на море жадными очами, К земле прикованный, на берегу… Стою над пропастью – над небесами,- И улететь к лазури не могу. Не ведаю, восстать иль покориться, Нет смелости ни умереть, ни жить… Мне близок Бог – но не могу молиться, Хочу любви – и не могу любить. Я к солнцу, к солнцу руки простираю И вижу полог бледных облаков… Мне кажется, что истину я знаю – И только для нее не знаю слов. Зинаида Гиппиус
NomenEstOmen: Небесный генштаб не дает интервью для вечерних сводок. Мы можем лишь верить несмело в то, что наш позывной Сквозь шорох мембран и хаос помех от случайных наводок В тяжелый момент успеет засечь небесный связной. Но связь не беда, пока приказом горней обители К тебе прикреплен незримый радист, проводник и медбрат. Еще до рожденья он был назначен твоим хранителем: Тебе остается тропой идти, не смотря назад. И, может, однажды, пройдя сквозь ад целины заснеженной Избегнувший пули, огня или просто спасенный врачом Заплачешь навзрыд, удивляясь тому, что жить по-прежнему Тебе не дает холод пустоты за правым плечом. Но ты будешь жить, пить кофе, бродить по улицам, Тебя не поставит в известность штаб, не слишком скорбя, Что месяц назад, исполняя свой долг и святую функцию, Твой ангел-хранитель погиб, принимая удар на себя. (с)
April Rain: Вези меня ледянка в детство, Где мне совсем не больно падать, Где «Чур» от всех напастей средство, Где каждая снежинка – радость… Где ничего вкусней сосульки, Где сам себе игрушки клеишь, Где каша манная в кастрюльке, Где апельсин, когда болеешь. Где мандарины пахнут ёлкой, Где под столами новоселье, Где нос кусает шарфик колкий, Где угол – плата за веселье. Вези меня ледянка в детство, Где мне совсем не больно падать, Где «Чур» от всех напастей средство, Где каждая снежинка – радость… Где папа – молодой и сильный, Где плакать хочется без мамы, Где лес и розовый, и синий, И Дед Мороз такой румяный… Где горькая микстура в ложке, Где с пенкой молоко в стакане, Где в плед завернутая кошка, Где тетя Валя на экране. Где примерзают руки к санкам, И где еще не стыдно плакать… Вези меня вперед, ледянка! Ты знаешь, я умею падать!!!
April Rain: Вероника Тушнова Я поняла, — ты не хотел мне зла, ты даже был предельно честен где-то, ты просто оказался из числа людей, не выходящих из бюджета. Не обижайся, я ведь не в укор, ты и такой мне бесконечно дорог. Хорош ты, нет ли, — это сущий вздор. Любить так уж любить — без оговорок. Я стала невесёлая... Прости! Пускай тебя раскаянье не гложет. Сама себя попробую спасти, никто другой спасти меня не может. Забудь меня. Из памяти сотри. Была — и нет, и крест поставь на этом! А раны заживают изнутри. А я ещё уеду к морю летом. Я буду слушать, как идёт волна, как в грохот шум её перерастает, как, отступая, шелестит она, как будто книгу вечности листает. Не помни лихом. Не сочти виной, что я когда-то в жизнь твою вторгалась, и не печалься — всё моё — со мной. И не сочувствуй — я не торговалась!
April Rain: Я могу улыбаться, когда тяжело, И смеяться, когда текут слёзы... Я умею казаться порою такой Легкомысленной и несерьёзной... Я умею шутить, я умею терпеть, Я умею не выдать обиды, Даже если душа будет сильно болеть, Ведь никто её, к счастью, не видит... И завидуют люди, порой говоря: "Вот счастливая, горя не знает!" Я в ответ улыбнусь и скажу не тая: "Разве счастье без горя бывает?" Разве я бы могла улыбаться сейчас, Если б плакать совсем не умела? Или душу больную утешить подчас, Если б вовсе своя не болела? Если б я никогда не встречалась с бедой, И несчастья меня обходили, Мне бы жизнь не казалась чудесной такой... Просто я бы её не ценила!
VROOOM VROOOM: До пословицы смысла скрытого только с опытом доживаешь: двух небитых дают за битого, ибо битого - хер поймаешь.
VROOOM VROOOM: В мне то булькает кипение, то прямо в порох брызжет искра; пошли мне, Господи, терпение, но только очень, очень быстро
VROOOM VROOOM: Бесцветен, благонравен и безлик, я спрятан в скорлупу своей типичности; безликость есть отсутствие улик опасного наличия в нас личности...
julianika: В следующий век (1994 г.) Постепенно действительность превращается в недействительность. Ты прочтёшь эти буквы, оставшиеся от пера, и ещё упрекнёшь, как муравья — кора за его медлительность. Помни, что люди съезжают с квартиры только когда возник повод: квартплата подпрыгнула, попали под сокращение; просто будущему требуется помещение без них. С другой стороны, взять созвездия. Как выразился бы судья, поскольку для них скорость света — бедствие, присутствие их суть отсутствие, и бытие — лишь следствие небытия. Так, с годами, улики становятся важней преступления, дни — интересней, чем жизнь; так знаками препинания заменяется голос. Хотя от тебя не дождёшься ни телескопа, ни воспоминания.
VROOOM VROOOM: интересно...
April Rain: Спасибо всем, кто нам мешает, Кто нам намерено вредит, Кто наши планы разрушает, И нас обидеть норовит! О, если б только эти люди Могли понять какую роль Они играют в наших судьбах, Нам причиняя эту боль! Душа, не знавшая потери, Душа, не знавшая обид, Чем счастье в жизни будет мерить? Прощенья радость с чем сравнит? Ну, как мудреть и развиваться Без этих добрых злых людей? Из ими созданных препятствий Возникнут тысячи идей, Наполненных добром и светом! И повторю я им сто раз: «СПАСИБО ВАМ за всё за ЭТО, Ну, что б мы делали без ВАС???»
April Rain: Играла скрипка, для глухих играла. Кому-то в голову пришла идея Устроить праздник, вроде карнавала И слабо слышащих позвать людей. Скрипач все знал, о да, он мог фальшивить. Мог даже не касаться струн смычком, Но он сыграл в глухом, беззвучном мире, Как не играл до этого никто. Им пела скрипка о любви и чуде, Грустила нежно о большом и сложном, Поплакала о том, чего не будет, Утешила, что в жизни все возможно. Скрипач закончил. В зале все поднялись. Он оглушительней овации не знал, Глухие люди скрипкой наслаждались С его лица читая то, что он играл... © Е. Пинчук
April Rain: Она любила строй беспечный Мечтаний, уводящих вдаль, Цветы, снежинки, пояс млечный И беспричинную печаль. Она любила ночью зимней, Невестой медлить у окна, В своих стихах, как в тихом гимне, Твердя безвольно: я — одна! Она ждала, ждала кого-то, Кто, смел, безумен и красив, Всю жизнь отдаст ей без отчета, Всю жизнь сольет в один порыв. Но Рок был странно беспощаден, Не обманул и не свершил. Тот не был жарок, не был хладен, Он и любил и не любил. Его не-пламенные ласки, Его обдуманная речь, Его лицо — как образ маски — Могли овеять, но не сжечь. Стремясь в мятежную безбрежность Она искала крыльев, но Он приносил ей только нежность… И было все предрешено. · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · В. Брюсов
julianika: Иосиф Бродский Пилигримы Мои мечты и чувства в сотый раз идут к тебе дорогой пилигримов. В. Шекспир Мимо ристалищ, капищ, мимо храмов и баров, мимо шикарных кладбищ, мимо больших базаров, мира и горя мимо, мимо Мекки и Рима, синим солнцем палимы, идут по земле пилигримы. Увечны они, горбаты, голодны, полуодеты, глаза их полны заката, сердца их полны рассвета. За ними ноют пустыни, вспыхивают зарницы, звезды встают над ними, и хрипло кричат им птицы: что мир останется прежним, да, останется прежним, ослепительно снежным и сомнительно нежным, мир останется лживым, мир останется вечным, может быть, постижимым, но все-таки бесконечным. И, значит, не будет толка от веры в себя да в Бога. ...И, значит, остались только иллюзия и дорога. И быть над землей закатам, и быть над землей рассветам. Удобрить ее солдатам. Одобрить ее поэтам.
Izis: Tatiana Vlasova Я в такому, бачиш, відрядженні, Звідки люди приходять незрячими. Де ведуться якісь перемовини, Найміцніші коктейлі замовлені. Тут, забувши про маму з татом, Називаються гордим птахом, Полонених ганяють голими, А для захисту цілять в голови. Тут калічать і зносять повністю, Відзначаючи День Соборності, Викрадають, збивають з ніг, Поливають водою в сніг. Тут повітря – із газу вата. Тут уже почали вбивати… Але, знаєш, тут кожен сяє: «Переможемо. Обіцяєм». І з здобутком, безмежно цінним, Я приїду додому цілим. У власти не Донецкое лицо! Прописка - Да! А вот лицо иное. С таким лицом не лазают в забое, Чтоб не испачкать угольной пыльцой. С таким лицом не спустишься в метро. Оно помнётся или будет битым, Оно подходит разве что бандитам. Но более зловеще и хитро. У власти не Донецкие глаза, Не добрые они, не трудовые. Они признаться даже не блатные, В них смесь из страха, жадности и зла. У власти не Донецкие слова. Донбасс реально, - порожняк не гонит! Донецкий слово дал и слово помнит, - А этим срать на данные слова! И песни не Донецкие у них. И мимика иная и гримасы, И даже золотые унитазы, И те, совсем не так, как у других. Но власть и жизнь до времени даны. Наступит срок и Бог людей рассудит. На лица и чины смотреть не будет, Лишь на поступки, что сотворены… Автор Виктор Залевский
Izis: Здравствуй, мальчик за серым щитом, Выполняющий мерзкий приказ! Как же ты пожалеешь потом, Что сегодня стреляешь в нас! Ты кого защищаешь, сынок? Тех, кто дал поглодать тебе кость? Ну, зачем? Почему? Как ты мог? Ты ведь в этой стране не гость! Кучу денег притащишь домой, Год не будешь вставать с дивана! Только помни, на деньгах - кровь! Кровь Сережёньки Нигояна! Когда будешь лететь в Шарм – эль – Шейх, Отдыхать после братоубийства, За тобой потянется шлейф – То проклятья за Юру Вербицкого! Когда будешь лететь назад И тащить шмотья чемоданы, Не забудь, что это - глаза, Те, что выбили на Майдане! Когда будешь сыну и дочке Покупать игрушки и велик, Не забудь - это печень и почки, Что отбили у вас в райотделе! А когда квартиру получишь, Голяком в теплой ванне ляг. Вспомни парня, которого мучил На морозе ваш толстый хряк! Мальчик-мальчик… погоны померкнут, Деньги кончатся… жизнь продлится! И короткого слова «Беркут» Ты до гроба будешь стыдиться! (з інтернету)
julianika: Кто деликатен, тот и груб. Прекрасное нам вкус калечит. Дурак умен, а умный глуп, Дано немому красноречье. Порочен праведник святой, Невинное дитя порочно. Лишь хрупкое изделье прочно И здоровее всех больной. И самый щедрый – лишь скупой, Глубокомыслен пустомеля. Где свадьба – там за упокой, Где похороны – там веселье. Где целомудрие – разврат. А люкс шикарный – каталажка. И бриллиант во сто карат Всего лишь блеклая стекляшка. Серьезен шут, красив урод. То, что действительно, то странно. Логично лишь Наоборот, А истина – дитя обмана. Э.Цветков (стихотворение из книги "Танец дождя")
julianika: Сын! Если я не мертв, то потому, что связок не щадя и перепонок, во мне кричит всё детское: ребенок один страшится уходить во тьму. Сын! Если я не мертв, то потому, что молодости пламенной - я молод - с ее живыми органами холод столь дальних палестин не по уму. Сын! Если я не мертв, то потому, что взрослый не зовет себе подмогу. Я слишком горд, чтобы за то, что Богу предписывалось, браться самому. Сын! Если я не мертв, то потому, что близость смерти ложью не унижу: я слишком стар. Но и вблизи не вижу там избавленья сердцу моему. Сын! Если я не мертв, то потому что знаю, что в Аду тебя не встречу. Апостол же, чьей воле не перечу, в Рай не позволит занести чуму. Сын! Я бессмертен. Не как оптимист. Бессмертен, как животное. Что строже. Все волки для охотника - похожи. А смерть - ничтожный физиономист. Грех спрашивать с разрушенных орбит! Но лучше мне кривиться в укоризне, чем быть тобой неузнанным при жизни. Услышь меня, отец твой не убит. 1967 Бродский
NomenEstOmen: julianika в продолжении темы (Васильев писал по стихотворению Бродского, очень в тему сейчас и от этого страшнее в разы) http://music.yandex.ua/?ncrnd=3645#!/track/560433/album/60059 (мне сказали слово)
NomenEstOmen: вообще - весь альбом, кроме Пенсне и РбТ, о том, что сейчас.. очень прозорливо
Forion: winter is here Вот чего увидишь, так расскажи: не учебник - жизнь, только тронь - дрожит, слепо фары тычутся в гаражи за оконной рамой. И гудят шоссе, и молчат дома, а потом расскажут - "была зима", и привычно эхо ответит "мать", а услышишь "мама". Я не знаю заговоров, молитв, я хочу, чтоб взяли и повели, указали - вон твои корабли, так плыви, не падай. А стоишь на выстуженном ветру, ни пути вперед, ни ведущих рук, но кто справа - друг, и кто слева - друг, а назад не надо. От дыханья пар, от покрышек чад, фейерверки-звезды, луна-свеча, и уже не можешь совсем молчать, только горло давит. А потом, конечно, наступит март, ледяные капли, седой туман, и в учебник впишут "была зима" - это будет правда. Раз молчать не можешь - то говори, облекая боль в равномерный ритм, и огонь пока что еще горит, и январь на взводе. Кто учебник пишет - не я, не ты, но сейчас страницы еще пусты, кто-то смотрит молча из темноты, взгляда не отводит. Анастасия Шакирова (ЖЖ wolfox)
Forion: из неё же, любимое * Падает снег, засыпает валом, город закатами опален. Ты записался, отважный малый, в Первый Игрушечный Батальон? Росчерк крючочком - одна минута, нет, не подумай, что это цирк - там собрались, без забот и шуток, самые опытные бойцы. Те, кто стоял над твоей кроватью в ночи кошмаров и дни проблем, видел джинсовки, костюмы, платья, братьев, подружек, парней, гарем. Кто засыпал, просыпался - рядом, монстров гоняя из-под шкафов; те, с кем узнаетесь с полувзгляда хоть по дороге на эшафот. Их не пугают ловушки Зоны, когти, отравленные клыки: мишка из тряпок и поролона, плюшевый, крепко потертый кит. Пес остроухий, утенок Дональд, ватный тигренок с дырой в спине. Рыцари Первого Батальона знают, что дело идет к войне. Ветром ломает сухие ветки, тихо ерошит кошачий мех. Малый Бумажный отряд разведки снова пришел из опасных мест. Смят корешок, переплеты в шрамах, тайные записи на полях, все - одиночки и ветераны, темны дороги, сыра земля. Братья по львиным сердцам и крови, мрачный очкарик с ружьем в руках; все, кто явились сюда по зову, даже вот эти вот три зверька. Парень с волками, худой и смуглый, кто-то с пропеллером, кто-то без, Энни и пара бойцовых мулов - каждый готов перейти рубеж. Зимний рассвет не бывает ранним, зимние тропы белы, чисты. Сборная Армия Заэкранья мерно обходит свои посты. Старший усы начесал покруче, алую кепку начистил в блеск. В пунктах призыва иссякли ручки, скоро закончатся тушь и клей. Армия - тот еще сброд, конечно, но не таким ли и побеждать? Чипы и Дейлы, мальчишка-мечник, желтая мышь, человек-звезда. Джойстики, картриджи, диски, фильмы, те, кто давал тебе право жить, чудики, странники, простофили, ежик отстал; о, гляди, бежит! Нету ни флага, ни хоть эмблемы, в ногу - и то не идут пока. Серый слоненок рисует "Денди" краской по шкуре грузовика. Черт его знает, какие песни после о нас не споют совсем. Нынче здесь каждый другой невесел, лег полвторого, проснулся в семь. Нынче политики слишком много, страшно, сумбурно, в глазах тоска. Может, не воет еще тревога, танки не мчатся издалека, может, пока еще есть надежда, вера и кто еще с ними там... Лязгают ножницы - кроят, режут, мерно кромсают края листа. Кто не отрезан - те сбились в кучу, скрежет металла тесней, тесней. Нет, я не знаю, как будет лучше. Нет, я не знаю, как на войне. Да, ты нас вправе назвать смешными - игры, игрушки, бинты и жгут. Просто - меня запишите с ними, что-то хранить, что еще могу! Все, что я верю, умею, помню, все, что еще не успел сказать - горсть земляники, стеклянный домик, чьи-то задумчивые глаза. Пусть не отсюда, с иного края... только ведь здесь не в прописке суть? Эти солдаты не умирают; может, они и других спасут. Я привожу вам войска, оружья, я отдаю генеральство вам. В этих снегах не забыта дружба; та, что на "лю", здесь еще жива. Бейтесь чем можно - собой, словами, песнями, звуком чужих молитв. Смерти на свете и не бывает. Первый Игрушечный, целься. Пли!
julianika: Отсеребрилась; отзвучала... И вот из-за домов, пьяна, В пустую комнату стучала Ненужно ранняя весна. Она сера и неумыта, Она развратна до конца. Как свиньи тычутся в корыта, Храпит у моего крыльца. И над неубранной постелью Склонилась, давит мне на грудь, И в сердце, смятое метелью, Бесстыдно хочет заглянуть. Ну, что же! Стисну зубы, встречу, И, выбрав хитрый, ясный миг, Ее заклятьем изувечу И вырву пожелтелый клык! Пускай трясет визгливым рылом: Зачем непрошеной вошла, Куда и солнце не входило, Где ночь метельная текла! ... (А.Блок)
julianika: April Rain пишет: Воротишься на родину. Ну что ж. Гляди вокруг, кому еще ты нужен, кому теперь в друзья ты попадешь? Воротишься, купи себе на ужин какого-нибудь сладкого вина, смотри в окно и думай понемногу: во всем твоя одна, твоя вина, и хорошо. Спасибо. Слава Богу. Как хорошо, что некого винить, как хорошо, что ты никем не связан, как хорошо, что до смерти любить тебя никто на свете не обязан. Как хорошо, что никогда во тьму ничья рука тебя не провожала, как хорошо на свете одному идти пешком с шумящего вокзала. Как хорошо, на родину спеша, поймать себя в словах неоткровенных и вдруг понять, как медленно душа заботится о новых переменах. И. Бродский
julianika: Сумев отгородиться от людей, я от себя хочу отгородиться. Не изгородь из тёсаных жердей, а зеркало тут больше пригодится. Я созерцаю хмурые черты, щетину, бугорки на подбородке... Трельяж для разводящейся четы, пожалуй, лучший вид перегородки. В него влезают сумерки в окне, край пахоты с огромными скворцами и озеро — как брешь в стене, увенчанной еловыми зубцами. Того гляди, что из озёрных дыр да и вообще — через любую лужу сюда полезет посторонний мир. Иль этот уползёт наружу. (Бродский, 1966)
Izis: Юрий Нестеренко С чего начинается гадина С чего начинается гадина? С удушливой лжи по ТВ, С попов, пешеходов таранящих На "Лексусах" и "БМВ". А может, она начинается С той первой абхазской войны, С тех криков, и плачей, и выстрелов, Что не были русским слышны? С чего начинается гадина? С невтоптанных в грязь кумачей, С портретов тирана усатого, И чествованья палачей. А может, она начинается С той мантры про "Родину-Мать", Не просто с незнанья истории, А и с нежелания знать? С чего начинается гадина? С креста перед входом в МИФИ, С гламурной накрашенной курицы, Которой политика - фи. А может, она начинается С завистливой злобы раба, С мечты, чтоб соседу свободному Скорей наступила труба? С чего начинается гадина? С парадов и олимпиад, С вельможно-холуйского барина, Что лижет начальственный зад. А может, она начинается С дворцов и офшоров вдали И с маленьких глупых гаденышей, Что курс Селигера прошли? С чего начинается гадина? С истерики на площадях, С надкрыльев жука колорадского На невоевавших блядях. А может, она начинается С "портянок" и "ботов" сетей, С уменья воспитывать ненависть Ко всем, кто не любит плетей? С чего начинается гадина? С визгливых имперских понтов, С орущих под флагами гопников И лупящих женщин ментов. А чем же закончится гадина Всея озверелой Руси? Спроси у повешенных в Нюрнберге, Саддама Хусейна спроси... март 2014
julianika:
Izis: Сыну Моя кровинка, я горжусь тобой В тылу не ждал огонь заградотряда Ты мог уйти. Ты принял этот бой, Хотя свистели роем пули рядом. Когда на землю падали друзья - С фанерками нельзя в такую драку! - Казалось - даже выстоять нельзя, Вы поднялись и Вы пошли в атаку Я б так не смог. Немногие б смогли. Склоняюсь к дорогому изголовью. Вы гордость, совесть, честь своей земли, И землю эту Вы полили кровью Прости, я снова плачу, мой герой. Ты принял не спонтанное решенье. Как ты мне нужен здесь, сейчас, живой Я ненавижу жертвоприношенье Герої не вмирають! Николай Котляр, отец Евгения Котляра, застеленного снайперами 20.02.14.
полная версия страницы